17 Декабря 1778г.


Davy12.jpg (12130 bytes)
Гемфри Дэви
(Humphry Davy, 1778-1829)

 

 


  Гемфри Дэви
(Humphry Davy, 1778-1829) родился в маленьком городке Пензансе на юго-западе Англии. Об этой местности есть старинная поговорка: "Южный ветер приносит туда ливни, а северный - возвращает их". Гемфри был старшим сыном в небогатой семье, владевшей небольшим поместьем в Ладгване (Ludgvan) недалеко от Пензанса. Отец Гемфри, Роберт Дэви, был резчиком по дереву, "не умеющим считать деньги", и поэтому семья с трудом сводила концы с концами, а мать была приёмной дочерью местного врача Тонкина.

  Юность Гемфри Дэви. Опыты с закисью азота.

  Гемфри учился в грамматической школе близи Пензанса. В 1795 г., через год после смерти отца, Гэмфри был принят в качестве ассистента и аптечного помощника к местному хирургу Дж. Бингану Борлэйзу (J. Binghan Borlase). Он готовил мази, взвешивал порошки, помогал при перевязках, мечтая выучиться врачебному ремеслу и стать доктором.
  Чрезвычайно прилежный и любознательный Дэви жадно прислушивался к разговорам своего шефа с местными коллегами и заезжими коммерсантами-аптекарями о перспективах развития «пневматической медицины», основы которой были положены работами английского учёного Джозефа Пристли (Priestley J., 1733-1804). Шум вокруг этой новой моды в медицине был уже порядочный, если судить по оппозиции, которая довольно громко высказывалась. Так, например, Ян Ингенхаус (Jan Ingenhoucz), придворный врач австрийского имперского двора, открыто предостерегал врачебный мир от опасностей чрезмерного увлечения газами как «жизненным эликсиром». Но ещё более категорические отрицательные взгляды высказал авторитетный американский врач, химик Митчелл (Lantham Mitchell), который ссылаясь на проделанные им опыты на животных с открытой Пристли закисью азота, заявил, что этот газ является опасным ядом, от которого его животные чуть не погибли. Митчелл в своих предостережениях шёл еще дальше, высказывая мысль, что некоторые газы сами по себе и есть главная причина эпидемических заболеваний. Митчелл был для всех признанным авторитетом, и его суждения в общественном сознании являлись чуть ли не истиной в последней инстанции. Однако на юного Дэви подобные приговоры произвели обратное действие и зародили в нём мысль приготовить закись азота, и на самом себе испробовать её действие.
  По ночам, когда хозяин Борлэйз уходил, Дэви перечитывал «Химический справочник» Никольсона, «Руководство по элементарной химии» Лавуазье и «Эксперименты и наблюдения» Пристли, а также постепенно подготавливал оборудование и препараты для приготовления закиси азота. Когда всё было готово, и газ был получен, Дэви начал свои героические опыты. Вдыхание закиси азота произвело на него столь необыкновенное действие, вызывая чрезвычайно приятные ощущения и весёлое настроение, что Дэви, скрывая опыты от своего шефа, стал повторять их почти ежедневно, всё более и более убеждаясь не только в отсутствии отравляющего действия, но и в неизменном опьяняющем эффекте закиси азота и вызываемых им весёлых галлюцинациях.
  Дэви был начинающим поэтом, и он не утерпел, чтобы не описать в стихах свои ощущения при действии закиси азота. Но для нас гораздо интереснее не его юношеские вирши, теряющие прелесть стихотворной формы при переводе прозой, а точные записи из его знаменитой книги, вышедшей в 1800 г., когда он уже был сотрудником «Медицинского пневматического института». Здесь мы находим первое в мире прямое указание на обезболивающее действие ингаляции закиси азота. Вот цитата из книги Дэви «Исследования химические и философские, касающиеся главным образом закиси азота, или дефлогистированного воздуха и его вдыхания»:

  «При прорезывании одного злосчастного зуба, называемого dentes sapientiae, я испытывал острое воспаление десны, сопровождающееся большой болью, которая одинаково мешала как отдыху, так и сознательной работе. Однажды, когда воспаление было чрезвычайно чувствительно, я вдохнул три большие дозы закиси азота. Боль совершенно исчезла после первых четырёх или пяти вдохов и неприятные ощущения на несколько минут сменились чувством удовольствия. Когда прежнее состояние сознания возвратилось, вместе с ним вернулось и состояние в органе, и мне даже показалось, что боль была сильнее после опыта, чем раньше».

  Увлекательные опыты с закисью азота и сопровождающее их состояние наркозного опьянения испортили взаимоотношения Дэви с его шефом, который вначале не мог понять причины небывалых раньше приступов безудержного смеха и возбуждения своего ученика. Случалось, что приезжавшие пациенты, встретившись с невменяемым, по их мнению, лекарским помощником, уезжали с недовольством и практика Борлэйза стала падать. Когда хозяин выяснил в конец причину частой одержимости Дэви, то, усмотрев в опытах с закисью азота причину своего врачебного неблагополучия, он запретил Дэви продолжать исследования в его доме.
  Дэви переселился к своему приёмному отцу, доктору Тонкину. Здесь он вновь собрал кое-какую стеклянную посуду и оборудование, наладил производство газов и возобновил свои опыты. Именно тут, у Тонкина, он дал закиси азота название «веселящий газ».
  Но однажды ночью семейство Тонкинов было разбужено сильным взрывом. Вбежав в комнату Дэви, они застали его растерянного, с виноватым видом, среди разбросанного взрывом оборудования. Последовало категорическое запрещение продолжать эти затеи, угрожающие взорвать весь дом. Вторично поискам Дэви наступил конец.
  Но в это время в Пензанс случайно приехал доктор Дэвис Гидди (Davies Giddy, позднее Gilbert), впоследствии ставший президентом Королевского Общества (1827-30 гг.). Он услышал о «таинственных газах» и о взрыве в доме Тонкинов и пожелал познакомиться с этим «неисправимым юношей». Гидди сразу же усмотрел в юном Дэви многообещающего пытливого исследователя и рекомендовал его своему другу - доктору Томасу Беддо (Beddoes, Thomas, 1760-1808), директору «Пневматического института» в Клифтоне, под Бристолем.

«Пневматический институт». Первые общественные демонстрации ингаляции закиси азота.

  Приехав в Клифтон, Дэви получил максимум того, о чём мог мечтать: замечательную лабораторию, прекрасные условия жизни и работы, и прекрасного руководителя, увлечённого мечтами об исследованиях газов и их действии на организм человека при вдыхании.
Davy13a.jpg (17644 bytes)Томасу Беддо, возглавлявшему созданный им «Пневматический институт», в это время было сорок лет. Это был чрезвычайно образованный, разносторонний учёный, собравший вокруг себя группу энтузиастов новой идеи - пневматической медицины. Сам он был известным химиком, философом, поэтом и искренне увлекался идеями служения на благо человечества. Он получил образование в Лондоне, Эдинбурге и Париже, был дружен с Лавуазье. Дополнительный курс химии он прошел в Оксфорде. Беддо увлекался психологическими анализами, изучал природу снов и впечатления раннего детства, предвосхищая тем самым будущие работы Зигмунда Фрейда.
  Идеи Беддо о лечением ингаляциями газов различных болезней встретили весьма горячий отклик и всяческую помощь. Достаточно сказать, что известный поэт Томас Веджвудд предоставил тысячу фунтов стерлингов в его распоряжение, а известный изобретатель, создатель первой паровой машины, Джеймс Уатт (Watt, J,1736-1819) снабжал его лаборатории необходимым оборудованием.
  «Пневматический институт» был оборудован и снабжён первоклассным по тем временам оборудованием и лабораториями, при нём находилась больница на 10 коек и поликлиническое отделение. Ко времени приезда Дэви в институте уже широко проводились испытания ингаляций кислорода, водорода, азота и некоторых недавно открытых углеводородов. Фактически, это был настоящий научный центр, в котором изучались свойства различных газов и их влияние на организм человека. Можно смело сказать, что Томас Беддо и его сотрудники были пионерами и предшественниками современной респираторной терапии. В «Пневматическом институте», во многом благодаря Джеймсу Уатту, создавались и испытывались первые ингаляторы, спирометры, баллоны сжатого газа и т.д. Именно в «Пневматическом институте» впервые был применён с лечебной целью кислород; разработаны основы аэрозольной терапии; впервые была измерена общая ёмкость лёгких методом разведения водорода (Дэви).
  Намерения Дэви заняться закисью азота были встречены Беддо с одобрением. Дэви повторил свои опыты, проведенные в Пензансе, изготовил хорошие газометры, хотя дважды чуть не погиб от ингаляций недостаточно очищенного газа. В конце концов, 11 апреля 1799 г. ему удалось наладить получение химически чистой закиси азота.

davy14.jpg (24845 bytes)

Гемфри Дэви в своей лаборатории.

  Первая демонстрация ингаляции больших доз закиси азота была проведена Дэви в присутствии Беддо и младшего ассистента Кинглэка. Успех был полный: вдыхая три-четыре кварты из приготовленного, непроницаемого шёлкового мешка, Дэви не испытал никакого дурного действия. К опытам присоединились и другие. Первым из принявших ингаляцию был известный поэт Сэмуель Тейлор Колеридж. Сам Дэви подробно записал свои галлюцинации на этом сеансе:

«Почти немедленно началось дрожание, идущее от груди к конечностям. Я испытывал ощущение осязательного напряжения, в высшей степени приятного в каждом члене. Мои зрительные впечатления были ослепительны и казались великолепными. Я отчетливо слышал каждый звук в комнате и был прекрасно ориентирован в происходившем. Постепенно, по мере того, как приятные ощущения нарастали, я потерял связь с внешним миром. Потоки зрительных образов быстро пробегали в моём сознании и так сочетались со словами, что производили совершенно новые образы. Я пребывал в мире идей, заново изменённых и причудливо сочетавшихся. Я строил теории и делал открытия. Когда я был разбужен из этого полубредового транса доктором Кинглэком, который отнял мешок от моего рта, то негодование и гордость были первыми чувствами от присутствия около меня другого человека. Мои эмоции были возвышены, и я испытывал энтузиазм; я ходил по комнате около минуты, совершенно не считаясь с тем, что говорили вокруг меня. Когда я вернулся к прежнему состоянию рассудка, я испытывал потребность сообщить об открытии, которое я сделал во время эксперимента. Я старался вернуть свои видения, но они были слабы и неотчётливы. Однако сумма данных представлялась сама собой, и я заявил доктору Кинглэку с самой полной уверенностью и пророческим образом: в мире нет ничего, кроме понятий; вселенная состоит из впечатлений, идей, удовольствий и страданий».

  Опыты стали ставить шире. Слухи и рассказы привлекли множество больных в «Пневматический институт», главным образом, страдающих астмой. Многие из них после ингаляций считали себя совершенно излечёнными и «заново родившимися».
  Несомненно было то, что теория американца Митчелла о роли газов как причине «заразных поветрий» была категорически опровергнута опытами Дэви, и это дало ему право выступить с критической журнальной статьёй. Вскоре, в 1800 г., была издана и цитированная выше книга «Исследования химические и философские, касающиеся главным образом закиси азота, или дефлогистированного воздуха и его вдыхания».
  Авторитет и слава Гемфри Дэви быстро росли. В это время усилиями Бенджамина Томпсона (графа Румфорда), британского натуралиста Джозефа Бэнкса, английского химика и физика Генри Кавендиша было организовано общество натуралистов, названное Королевским институтом. Общество помещалось в Альбемарле и было оборудовано прекрасными собственными лабораториями. Королевский институт сразу же установил традицию приглашать для публичных лекций о своих исследованиях известных химиков и физиков. В 1801 г. Дэви был приглашён в Королевский институт прочитать доклад о закиси азота. Успех был полный. Последовавшие за лекцией опыты ингаляции вызвали большой интерес у публики. Многие члены общества пожелали испытать газ на себе. Все неудержимо смеялись: одни под действием закиси азота, другие, глядя на них, особенно, когда некий мистер Ундервуд так разохотился вдыхать, что мундштук пришлось отнимать у него силой.

Davy15.jpg (23594 bytes)

Карикатура Джеймса Джиллрея.
Молодой Гемфри Дэви проводит публичную демонстрацию «веселящего газа» в Королевском Институте. Лектор - Томас Гарре, предшественник Дэви на посту профессора химии. Бенджамин Томпсон (граф Румфорд), основатель Королевского Института, стоит в дверном проёме.

  Лекции и демонстрации Дэви захватили и лондонское общество, где по словам современника, «…люди первого ранга и таланта, из литературного общества и науки, практики и теоретики, «синие чулки» и великосветские дамы, старые и молодые - все жадно наполняли аудиторию». Поздравления, приглашения и подарки сыпались на лектора. Его общество привлекало всех, и каждый гордился знакомством с ним.
  Эксперименты Дэви с закисью азота над собой, а также бесчисленные факты наличия непосредственного болеутоляющего эффекта у многих больных в институте Беддо породили у Дэви мысль, что газовый наркоз может быть использован и для хирургических операций (!!!). И эту крупную идею он совершенно чётко выразил в своей книге «Medical Vapours»: «…так как закись азота при интенсивном действии способна уничтожать физическую боль, она может быть с успехом использована при хирургических операциях, в которых не имеет места большая потеря крови».
  И это прозвучало за сорок лет до того, когда в США Хорас Уэллс (Horace Wells, 1815-1848), совершенно не читавший работ Дэви, самостоятельно начал проводить наркозы закисью азота. Уэллс воспользовался не научными данными английского учёного-химика, а теми увеселительными «газовыми потехами», которыми развлекалась американская провинциальная публика, перенявшая эту забаву из модных английских салонов, где подобные развлечения становились уже предметами весёлых, а порой и злобных карикатур и насмешек.
  Возможно открытие Дэви осталось в тени в связи с постепенным охлаждением общественности к «пневматической медицине». Не будучи сам врачом и приобретя лишь самые примитивные лечебные представления и навыки от своего бывшего шефа, провинциального лекаря Борлэйза, он, разумеется, совершенно эмпирически пробовал лечебное действие газов при различных болезнях. Да и новый его шеф, Томас Беддо, тоже находился в плену многих заблуждений. Это обстоятельство и должно было послужить причиной того, что терапевтические успехи «пневматической медицины» вскоре оказались несостоятельными, а сама идея и дело, так горячо лелеемые Беддо и Дэви, начали встречать всё большую и большую оппозицию со стороны медицинского сословия.
  Многочисленные профессиональные врачи всё чаще стали публиковать данные о том, что применение ингаляций вызывает расстройства пульса и приступы головокружения. Через некоторое время «пневматическая медицина» была объявлена шарлатанством и запрещена. Томас Беддо был вынужден отказаться от своего детища и превратить институт в обычную маленькую больницу. А в 1808 г. в полном разочаровании он писал Дэви: «Привет от доктора Беддо, - одного из тех, кто рассыпался за пределы Avena fatha, и из чего не выросло ни стебля, ни цвета, ни плода».
  Однако сам Дэви, в своё время получивший имя и признание за эксперименты с закисью азота, стоял уже на пороге тех работ и открытий, которые сделали его одним из величайших химиков мира.

  Великие открытия Гемфри Дэви.

  В 1801 г. Дэви был приглашён в качестве лектора в только что основанный Королевский институт. Его тщательно подготовленные и интересные лекции способствовали популяризации химии и существенно подняли престиж самого института. В 1802 г., в 23-летнем возрасте, Гемфри Дэви становится профессором химии.

Davy17.jpg (6861 bytes)

Davy18.jpg (14314 bytes)

Сэр Гемфри Дэви,
баронет, приблизительно 1821г.
Национальная портретная галерея, Лондон.

Сэр Гемфри Дэви. 1821г.
Портрет работы Томаса Филлипса.
Национальная портретная галерея, Лондон.

  В его первоначальные обязанности в Королевском институте входило также изучение процесса дубления кожи. Он выделил дубильный экстракт из тропических растений, который был эффективнее и дешевле обычного экстракта дуба, а опубликованный Дэви доклад по этой проблеме надолго стал настольной книгой кожевников.
  В 1803 г. Гемфри Дэви стал членом Лондонского Королевского общества и почетным членом Дублинского общества. В этом же году он выступил с первой серией ежегодных лекций по сельскому хозяйству. В последствии эти циклы лекций постепенно вылились в книгу «Элементы агрохимии» (1813), ставшей единственной систематической работой по этой теме на долгие годы.
  За свой исследования в области гальванической химии, работы по процессу дубления кожи и анализу минералов (первый систематический курс по геологии в Англии) Дэви получил медаль Copley в 1805 г.
  В 1807 г. он был избран секретарем Лондонского Королевского общества, а с 1820 г. стал его президентом.

Davy16.jpg (12518 bytes)

Davy19.jpg (7857 bytes)

Сэр Гемфри Дэви. 1803 г.
Портрет работы Генри Говарда, Национальная портретная галерея, Лондон.

Сэр Гемфри Дэви.
Портрет работы Джеймса Лонсдэйла

  Гемфри Дэви вошел в историю как основатель новой науки электрохимии и автор открытия многих новых веществ и химических элементов. В первые годы XIX века Дэви увлекся изучением действия электрического тока на различные вещества, в том числе на расплавленные соли и щелочи.
  Он предположил, что с помощью электролиза можно разложить любые химические субстанции на элементы. Эта точка зрения была выражена в 1806 в его лекции «О некоторых химических силах электричества» (On Some Chemical Agencies of Electricity), за которую, несмотря на то, что Англия и Франция находились в состоянии войны, он получил Наполеоновскую премию от Французского Института (1807 г.). Впоследствии Наполеон наградил Дэви орденом Почётного легиона.
  Тридцатилетний ученый сумел в течение двух лет получить в свободном виде шесть ранее неизвестных металлов: калий, натрий, барий, кальций, магний и стронций. Это стало одним из самых выдающихся событий в истории открытия новых химических элементов, особенно если учесть, что щелочи в то время считались простыми веществами (из химиков того времени лишь Лавуазье сомневался в этом).
  Однажды во время опытов с неизвестными металлами произошло несчастье: расплавленный калий попал в воду, произошел взрыв, в результате которого Дэви жестоко пострадал. Неосторожность обернулась для него потерей правого глаза и глубокими шрамами на лице.
  Дэви пытался разложить электролизом многие природные соединения, в том числе и глинозем. Он был уверен, что и в этом веществе содержится неведомый металл. Ученый писал: «Если бы мне посчастливилось получить металлическое вещество, которое я ищу, я бы предложил для него название - алюминий». Ему удалось получить сплав алюминия с железом, а чистый алюминий был выделен лишь в 1825 году, когда Дэви уже прекратил свои эксперименты, датским физиком Х.К. Эрстедом.
По свойствам ртутной амальгамы Дэви подтвердил гипотезу Ампера о существовании сложной группы аммония. Исследования Дэви над хлором и хлорной кислотой исправили понятия Лавуазье о кислотах, и этим было положено начало водородной теории кислот. Дэви также была установлена аналогия в свойствах хлора и йода. Он открыл фосген и твёрдый фтористый водород. А в 1818 году Дэви получил в чистом виде еще один щелочной металл - литий.
  Научные интересы Гемфри Дэви были весьма разносторонними. Так, в 1815 году он сконструировал безопасную лампу для углекопов с металлической сеткой, которая спасла жизнь многим шахтерам. Эту работу он провёл по просьбе Общества по предотвращению несчастных случаев в угольных шахтах. За изобретение безопасной лампы и проведенные в связи с этим исследования процессов пламени он получил золотую и серебряную медаль Румфорда от Королевского общества.

Davy20.jpg (17546 bytes)

davy21.jpg (9299 bytes)

Сэр Гемфри Дэви с изобретённой им безопасной лампой углекопа.
Портрет работы Томаса Лоуранса. 1821г.
Национальная портретная галерея, Лондон

Безопасная лампа для углекопов, изобретённая Гемфри Дэви.

  Основной принцип устройства лампы безопасности состоит в том, что пламя в лампе закрывалось специальной ячеистой металлической сеткой с определённым количеством ячеек на квадратный дюйм (625 ячеек на квадратный дюйм, толщина сетки -1/70 дюйма). Дэви не оформлял патента на это изобретение. Самой большой наградой для него являлось то, что он своим изобретением безопасной лампы спас жизни многим шахтерам. В 1816 г. Дэви писал по этому поводу: «Нет, мой дорогой друг, моей единственной целью было человеколюбие, и если я имел успех, я уже считаю себя щедро вознагражденным».
  В 1812 году, в возрасте тридцати четырех лет, Дэви был удостоен титула лорда за свои научные заслуги (8 апреля), после чего он прочел прощальную лекцию членам Королевского института (9 апреля) , и вскоре женился на леди Джейн Эйприс (11 апреля), богатой вдове, родственнице знаменитого писателя Вальтера Скотта. Однако этот брак не был счастливым. В это же время он возвращается к увлечению своей юности - поэзии, и входит в кружок английских поэтов-романтиков так называемой «озёрной школы».

davy22b.jpg (16313 bytes)В 1818 г., после того, как Дэви за свои заслуги был пожалован в баронеты, он отправляется в Италию, где исследует вулканические реакции, а также безуспешно пытается найти способ развернуть знаменитые геркуланумские рукописные свитки, хранившиеся в Неаполе, и прилежно изучает химию красок, употреблявшихся в живописи.
  В 1820 г. он становится президентом Королевского общества и находится на этом почётном посту до 1827 г.
  В 1823-25 гг. Дэви в сотрудничестве с известным политиком и писателем Джоном Вильсоном Крокером (John Wilson Croker) учреждает Athenaeum Club, в котором становится попечителем. Совместно с колониальным губернатором Томасом Стэмфордом Раффлзом (Sir Thomas Stamford Raffles) учреждает Зоологическое общество и разрабатывает план зоологических садов в Regent's Park (Лондон), открытых в 1828 г.
  В начале 1827 года Дэви, чувствуя недомогание, уезжает из Лондона на лечение во Францию и Италию вместе с братом. Жена не сочла нужным сопровождать больного мужа. В связи с плохим состоянием здоровья Дэви был вынужден сложить с себя обязанности президента Королевского общества. Интересно, что на этом посту Дэви сменил его бывший покровитель, так много сделавший для него - доктор Дэвис Гидди (Davies Giddy, позднее Gilbert).
  Врачи считали, что основной причиной болезни Дэви были вредные условия работы в химической лаборатории и частые эксперименты с газами на самом себе.
  Будучи вынужденным отказаться от дел и спорта, Дэви, не умеющий сидеть, сложа руки, снова взялся за писательский труд. Его последняя книга, посвященная рыболовству (в манере Izaak Walton), содержала также и собственные рисунки Дэви в качестве иллюстраций.
  После короткого, последнего, визита в Англию, он вернулся в Италию, поселившись в Риме в феврале 1829 г., со слов самого Дэви, словно «руина среди руин». Несмотря на то, что он был частично парализован после нескольких нарушений мозгового кровообращения, он продолжал работать.
  В 1829 году, 29 мая, в Женеве, на обратном пути в Англию, Дэви снова поразил апоплексический удар, от которого он и умер на 51-м году жизни. Рядом с ним был только его брат. Дэви похоронили в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, где покоится прах выдающихся сынов Англии.

Медаль имени Гемфри Дэви, Лондонского Королевского Общества.

davy23.jpg (10471 bytes)

davy24.jpg (12817 bytes)


Медаль Гемфри Дэви, Королевское общество, Лондон
Премия выдается ежегодно за выдающиеся достижения в химии.
Медаль сделана из бронзы и вместе с ней награжденный получает
10 000 фунтов стерлингов.

 

Медаль памяти Гемфри Дэви.

davy25.jpg (6208 bytes)

davy26.jpg (8223 bytes)

Источники.

1. Юдин С.С. Избранные произведения. Вопросы обезболивания в хирургии. Медгиз. 1960., с.322.

2. SIR HUMPHRY DAVY (1778-1829)

3. Davy, Sir Humphry, Baronet.

4. Young Humphry Davy: The Making of an Experimental Chemist , June Z. Fullmer, American Philosophical Society, Philadelphia (2000)

5. Humphry Davy, Science and Power , David Knight, Cambridge University Press, Cambridge (1992).

6. The Collected Works of Sir Humphry Davy, edited by his brother, John Davy with an introduction by David Knight, University of Durham , Thoemmes Press, 9 Volume(s) (2001).

7. Humphry Davy's Sexual Chemistry , by Jan Golinski. Published in Configurations 7 (1999), 15-41.