|
Как был создан миф о Л.Ф. Тимашук? В 1949 году широкую известность приобрела репрессивная кампания против врачей, начатая одновременно с делом «безродных космополитов». Был арестован известный профессор московского института Я.Г. Этингер («кремлевское дело»). И хотя судом его вина доказана еще не была, машина пропаганды заработала. Особенностью идеологической доктрины того периода было то, что Сталину и его ближайшему окружению повсюду стали мерещиться сионистские заговоры, организуемые якобы американскими спецслуцжбами с целью физического устранения советского руководства руками завербованных ими «кремлевских врачей». Собрав 1 декабря 1952 г. членов бюро президиума ЦК, Сталин заявил, что – «…среди врачей много евреев-националистов, а любой еврей-националист это - агент американской разведки» . Он разразился резкой критикой в адрес чекистов, у которых – «…притупилась бдительность», да и вообще они – «…сидят в навозе». Завершая свое выступление, Сталин принялся запугивать членов бюро, говоря, что если бы не он, то помимо секретарей ЦК А.С. Щербакова и А.А. Жданова, многие из тех, кто слушает его сейчас, были бы уничтожены «убийцами в белых халатах». Войдя в роль спасителя беспечных и неразумных соратников, диктатор с чувством торжествующего превосходства подытожил – «Вы слепцы, котята, что же будет без меня – погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов». Тиран обозначил врага. Врагом были названы врачи. Желаемый вариант финала «дела врачей» Сталин продемонстрировал советскому номенклатурному истеблишменту уже 3 декабря, когда в Чехословакии были казнены 11 бывших руководителей этой страны во главе с бывшим генеральным секретарем КПЧ Р. Сланским, который, как было сказано в приговоре – «…предпринимал активные шаги к сокращению жизни президента республики Клемента Готвальда, подобрав для этого лечащих врачей из враждебной среды, с темным прошлым, установив с ними тесную связь и рассчитывая использовать их в своих вражеских планах». 4 декабря, т.е. сразу же после пражской кровавой акции, Сталин, нагнав страху на ближайших соратников, вынес на рассмотрение президиума ЦК вопрос «О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле». С докладом выступил заместитель министра госбезопасности СССР С.А. Гоглидзе. Основную вину за якобы многолетнюю и безнаказанную деятельность «врачей-вредителей» он возложил на бывшего министра госбезопасности В.С. Абакумова (арестован в июле 1951 г.) и начальника главного управления охраны МГБ СССР Н.С. Власика (будет взят под стражу 16 декабря 1952 г.). Досталось и министру здравоохранения СССР Е.И. Смирнову, назначенному на этого пост в феврале 1947 г. с подачи Жданова. Его обвиняли в том, что – «…неудовлетворительным руководством и политической беспечностью невольно потворствовал преступлениям своих коллег, с которыми сросся на почве пьянства». В наказание его тут же отправили в отставку (О.Е. Бобров, 2002). В декабре 1952 года было принято постановление ЦК ВКП(б), нацеленное на искоренение «вредительства в лечебном деле», а 13 января 1953 года было опубликовано сообщение ТАСС об аресте «врачей-вредителей». "Некоторое время тому назад органами Государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза. В числе участников этой террористической группы оказались: профессор Вовси М.С., врач-терапевт; профессор Виноградов В.Н., врач-терапевт; профессор Коган М.Б., врач-терапевт; профессор Коган Б.Б., врач-терапевт; профессор Егоров П.И., врач-терапевт; профессор Фельдман А.И., врач-отоларинголог; профессор Этингер Я.Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн А.М., врач-невропатолог; Майоров Г.И., врач-терапевт. Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье. Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру заболеваний, а затем неправильным лечением губили их. Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища А.А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища А.А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища А.С. Щербакова, неверно применяли при его лечении сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный для него режим, стремились сократить жизнь советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя маршала Василевского А.М., маршала Говорова Л.А., маршала Конева И.С., генерала армии Штеменко С.М., адмирала Левченко Г.И. и других, однако арест расстроил их злодейские планы и преступникам не удалось добиться своей цели. Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, - состояли в наемных агентах у иностранной разведки. Большинство участников террористической группы (Вовси М.М., Коган Б.Б., Фельдман А.И., Гринштейн А.М., Этингер Я.Э. и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией "Джойнт", созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву "об истреблении руководящих кадров СССР" из США от организации "Джойнт" через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов В.Н., Коган М.Б., Егоров Н.И.) оказались давнишними агентами английской разведки. Следствие будет закончено в ближайшее время". И вновь в списках значатся известные в мире ученые, авторы учебников и монографий, профессора и академики, которых обвиняли в умерщвлении не только советских руководителей, но и лидеров международного коммунистического движения - М. Тореза и Г. Димитрова. Кроме публикации сообщения ТАСС, официальная газета партии – «Правда», – напечатала обвинительную редакционную статью. Вот ее полный текст. ПОДЛЫЕ ШПИОНЫ И УБИЙЦЫ ПОД МАСКОЙ ПРОФЕССОРОВ-ВРАЧЕЙ "Сегодня публикуется хроника ТАСС об аресте врачей-вредителей. Эта террористическая группа, раскрытая некоторое время тому назад органами государственной безопасности, ставила своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза. Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали их здоровье, ставили им неправильные диагнозы, а затем губили больных неправильным лечением. Прикрываясь высоким и благородным званием врача – человека науки, эти изверги и убийцы растоптали священное знамя науки. Встав на путь чудовищных преступлений, они осквернили честь ученых. Жертвами этой банды человекообразных зверей пали товарищи А.А. Жданов и А.С. Щербаков. Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища Жданова, умышленно скрыли имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища Жданова. Врачи-убийцы неправильным применением сильнодействующих лекарственных средств и установлением пагубного режима сократили жизнь товарища Щербакова, довели его до смерти. В первую очередь преступники старались подорвать здоровье руководящих советских военных кадров, вывести их из строя и тем самым ослабить оборону страны. Арест преступников расстроил их злодейские планы, помешал им добиться своей чудовищной цели. Кому же служили эти изверги? Кто направлял преступную террористическую и вредительскую деятельность этих подлых изменников Родины? Какой цели хотели они добиться в результате убийства активных деятелей Советского государства? Установлено, что все участники террористической группы врачей состояли на службе у иностранных разведок, продали им душу и тело, являлись их наемными платными агентами. Большинство участников террористической группы – Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие – были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки – международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт». Грязное лицо этой шпионской сионистской организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено. Опираясь на группу растленных еврейских буржуазных националистов, профессиональные шпионы и террористы из «Джойнт», по заданию и под руководством американской разведки, развернули свою подрывную деятельность и на территории Советского Союза. Как показал на следствии арестованный Вовси, он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США. Эту директиву ему передали от имени шпионско-террористической организации «Джойнт» врач Шимелиович и известный еврейский буржуазный националист Михоэлс. Разоблачение шайки врачей-отравителей является ударом по международной еврейской сионистской организации. Теперь все могут видеть, какие «благотворители» и «друзья мира» скрываются под вывеской «Джойнт». Другие участники террористической группы (Виноградов, М. Коган, Егоров) являются, как сейчас установлено, старыми агентами английской разведки, служат ей с давних пор, выполняя ее самые преступные и грязные задания. Воротилы США и их английские «младшие партнеры» знают, что достичь господства над другими нациями мирным путем невозможно. Лихорадочно готовясь к новой мировой войне, они усиленно засылают в тыл СССР и стран народной демократии своих лазутчиков, пытаются осуществить то, что сорвалось у гитлеровцев – создать в СССР свою подрывную «пятую колонну». Достаточно напомнить об открытом и циничном ассигновании американским правительством ста миллионов долларов на подрывную террористическую и шпионскую деятельность в странах социалистического лагеря, не говоря уже о том, что на эту цель тайным путем расходуются сотни миллионов долларов, американских и английских. Советские люди ни на минуту не должны забывать о необходимости всемерно повышать свою бдительность, зорко следить за всеми происками поджигателей войны и их агентов, неустанно укреплять вооруженные силы и органы разведки нашего государства. Товарищ Сталин неоднократно предупреждал о том, что наши успехи имеют и свою теневую сторону, что они порождают у многих наших работников настроения благодушия и самоуспокоенности. Такого рода настроения далеко еще не преодолены. Ротозеев у нас еще не мало. Именно это ротозейство наших людей и составляет питательную почву для злодейского вредительства. В СССР безраздельно господствуют социалистические отношения. Советский народ одержал беспримерную в истории победу в Великой Отечественной войне. В невиданно короткий срок ликвидировал тяжелые последствия войны. На всех участках хозяйственного и культурного строительства мы имеем успехи. Из этих фактов некоторые люди делают вывод, что теперь уже снята опасность вредительства, диверсий, шпионажа, что заправилы капиталистического мира могут отказаться от своих попыток вести подрывную деятельность против СССР. Но так думать и рассуждать могут только правые оппортунисты, люди, стоящие на антимарксистской точке зрения «затухания» классовой борьбы. Они не понимают или не могут понять, что наши успехи ведут не к затуханию, а к обострению борьбы, что чем успешнее будет наше продвижение вперед, тем острее будет борьба врагов народа, обреченных на гибель, доведенных до отчаяния. Так учит бессмертный Ленин, так учит товарищ Сталин. «На нашей революции, – указывает Ленин, – больше, чем на всякой другой, подтвердился закон, что сила революции, сила натиска, энергия, решимость и торжество ее победы усиливают вместе с тем силу сопротивления со стороны буржуазии». Разоблачая оппортунистическую теорию о «затухании» классовой борьбы по мере наших успехов, товарищ Сталин предупреждал: «Это – не только гнилая теория, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу дает возможность оправиться для борьбы с советской властью». В СССР эксплуататорские классы давно разбиты и ликвидированы, но еще сохранились пережитки буржуазной идеологии, пережитки частнособственнической психологии и морали, – сохранились носители буржуазных взглядов и буржуазной морали – живые люди, скрытые враги нашего народа. Именно эти скрытые враги, поддерживаемые империалистическим миром, будут вредить и впредь. Все это обязывает советских людей всемерно усиливать революционную бдительность, зорко следить за происками врага. Тот факт, что группа презренных выродков из «людей науки» в течение некоторого времени могла безнаказанно орудовать, показывает, что некоторые наши советские органы и их руководители потеряли бдительность, заразились ротозейством. Органы государственной безопасности не вскрыли вовремя вредительской террористической организации среди врачей. Между тем эти органы должны были быть особенно бдительными, так как история уже знает примеры, когда под маской врачей действовали подлые убийцы и изменники Родины, вроде «врачей» Левина, Плетнева, которые по заданию врагов Советского Союза умертвили путем умышленно неправильного лечения великого русского писателя А.М. Горького, выдающихся деятелей Советского государства В.В. Куйбышева и В.Р. Менжинского. Не на высоте оказались и руководители Министерства здравоохранения СССР. Они проглядели вредительскую террористическую деятельность гнусных выродков, продавшихся врагам Советского Союза. Разоблачение шайки врачей-отравителей является сокрушительным ударом по американо-английским поджигателям войны. Поймана и обезврежена их агентура. Перед всем миром вновь предстало истинное лицо рабовладельцев-людоедов из США и Англии. Советский народ с гневом и возмущением клеймит преступную банду убийц и их иностранных хозяев. Презренных наймитов, продавшихся за доллары и стерлинги, он раздавит, как омерзительную гадину. Что касается вдохновителей этих наймитов-убийц, то они могут быть уверены, что возмездие не забудет о них и найдет дорогу к ним, чтобы сказать им свое веское слово. Все это верно, конечно. Но верно и то, что, кроме этих врагов, есть еще у нас один враг – ротозейство наших людей. Можно не сомневаться, что пока есть у нас ротозейство, – будет и вредительство. Следовательно: чтобы ликвидировать вредительство, нужно покончить с ротозейством в наших рядах". (газета «Правда» - 17 января 1953 года) «Дело врачей» было возведено в масштаб крупной политической акции, в которую вовлекалось население страны в Москве, Ленинграде, во всех крупных городах. Повсеместно печатались фельетоны и пасквильные статьи о медиках. Идеологические работники, лекторы, пропагандисты, а также пресса и радио трубили о новых фактах «зверств» «врачей-убийц». Пресса старалась через все свои литературные каналы. Даже юмористический журнал «Крокодил» своими угодливыми карикатурами на «врачей-убийц» поспешил внести свою посильную лакейскую лепту. Этим карикатурам могла бы позавидовать самая черносотенная печать царского времени. Может быть, именно с этих времен и сложилось брезгливое отношение интеллигенции к этому журнальчику? Кстати, «Крокодил» всегда настойчиво поддерживал свою подмоченную репутацию, публикуя, по заказу властей, угодливо-обличительные материалы. Так было и в недавнем прошлом - в 1996 году, в период травли выдающегося украинского хирурга, всемирно признанного ученого, академика А.А. Шалимова. А начиналось это «дело» как всегда – с письма в органы «честного врача», сигнализировавшего о неблагополучии в медицине. С тех пор укоренилось мнение о том, что именно Лидия Тимашук, вынеся «сор из избы», стала причиной трагического фарса. Так ли это на самом деле? Неужели «органам» было достаточно одного сигнала рядового врача (пусть даже «элитного» учреждения) для того, чтобы развернуть широкомасштабную карательную операцию? Или Тимашук оказалась «винтиком» в чьем-то дьявольском сценарии? Развернулись бы эти страшные события без письма? История не имеет сослагательного наклонения. Нам многое неизвестно, но все же попробуем представить варианты поведения рядового врача, попавшего в далеко не рядовую ситуацию. Подумайте. На месте Тимашук (кстати, и сейчас, когда разворачивается кампания против врачей-коррупционеров и убийц) может оказаться каждый. Эта ситуация небезопасна, тем более, что за последние 10 – 15 лет медицина из монолитной кагорты профессионалов превратилась в «серпентарий единомышленников», борющихся за доступ к источнику материальных благ и благосклонности «элита», а точнее «правлячего прошарка». Где связанные корпоративными интересами члены непрерывно враждующих между собой группировок накапливают конкурентов (а наиболее дальновидные и друг на друга) мешки компромата, используемого при любом удобном случае. А вообще-то, кто такая эта врач Тимашук? Известно, что Лидия Феодосьевна Тимашук родилась в 1898 г. в семье унтер-офицера, окончила гимназию, одновременно работая. В 1918 г. поступила на медицинский факультет Самарского университета, но в 1920 г., прервав учебу, пошла на борьбу с эпидемией тифа. Завершила образование она уже в Москве в 1926 г. С тех пор она 38 лет работала в Лечебно-санитарном управлении Кремля, пока ее все же не выгнали «пострадавшие от ее доноса». Вот такая биография. Первую попытку разобраться в ситуации с Л. Тимашук предпринял в 1999 году В. Денисов (1999). События пятидесятых на самом деле начались гораздо раньше «дела врачей». Точкой отсчета следует считать 28 августа 1948 года, когда по распоряжению начальника Лечсанупра профессора П.И. Егорова Лидию Феодосьевну, заведовавшую кабинетом электрокардиографии в Кремлевской больнице на ул. Грановского, в три часа ночи вызвали на службу. Вместе с ним, а также с консультантами – академиком В.Н. Виноградовым и профессором В.X. Василенко она срочно вылетела на Валдай, где на даче находился заболевший секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов. Около полудня 28 августа Тимашук сделала ему кардиограмму и поставила диагноз - инфаркт миокарда. Но П.И. Егоров и лечащий врач Г.И. Майоров с ней не согласились - никакого, де, инфаркта нет, а имеется "функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни". Они предложили Тимашук изменить заключение, «написать осторожно», как это сделала врач С.Е. Карпай, при расшифровке на предыдущей ЭКГ. Консультанты В.Н. Виноградов и В.Х. Василенко поддержали «осторожный» диагноз. Доктор Тимашук попала в весьма щекотливое положение. С одной стороны, перед ней был не просто больной, а второй человек в партии. С другой - консилиум, в составе ее непосредственных начальников … настаивал на подлоге документов . Немалое значение сыграло и то, что все действия врачей «кремлевки» контролировали сотрудники МГБ, поэтому изменять заключение было попросту опасным. Щекотливость ситуации усиливалась тем, что она и ранее снимала кардиограммы А.А. Жданову, поэтому могла оценить картину заболевания в динамике. Тимашук была уверена в своем диагнозе. Переписывать заключение она отказалась. Даже для несведущего в медицине понятна разница между «инфарктом» и «функциональным расстройством». При инфаркте в то время назначали строжайший постельный режим на долгие месяцы лечения. Но А.А. Жданову продолжали делать общий массаж, разрешали смотреть кинофильмы, гулять, постепенно усиливая интенсивность физической нагрузки. А на запрет употреблять алкоголь – он, давно подверженный этому пороку, и сам «плевать хотел». Когда больной 29 августа встал, у него вновь развился тяжелый сердечный приступ. Тимашук снова вызвали на Валдай, но... сделать кардиограмму в этот день ей не позволили по распоряжению П. И. Егорова. Исследование перенесли на следующий день??? Более того, Егоров (начальник Лечсанупра) в категорической форме вновь потребовал от Тимашук переписать предыдущее (вчерашнее) заключение. Она не подчинилась, будучи уверена в правильности своего диагноза. Теперь представим себе эту ситуацию. За двое суток – перелеты консультантов самолетом из Москвы на Валдай, выяснение отношений не с «глазу на глаз», а при большом количестве участников. Эмоции, обиды, уговоры, угрозы и т.д. и т.п. Просто коррида – врач против начальников. Как Вы думаете – можно ли это скрыть от окружающих, где каждый второй сотрудник МГБ? То-то же… Посоветовавшись с начальником охраны Жданова майором А.М. Беловым, Л. Тимашук пишет короткое письмо, излагая суть врачебных разногласий и возможные для больного роковые последствия. Майор обещает доставить письмо своему шефу – начальнику Главного управления охраны МГБ СССР генерал-лейтенанту Н.С. Власику. Тимашук не возражает - главное, побыстрее. Как она заявит позже - "…цель ее (письма) была спасти жизнь больного". Вот текст письма Л. Тимашук. НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ОХРАНЫ МГБ СССР Н.С. ВЛАСИКУ 28/VIII-c/г. я была вызвана нач. ЛСУК профессором Егоровым к тов. Жданову А.А. для снятия ЭКГ. В этот же день вместе с пр. Егоровым, акад. Виноградовым и пр. Василенко я вылетела из Москвы на самолете к месту назначения. Около 12 ч. дня сделала А.А. ЭКГ, по данным которой мною диагностирован "инфаркт миокарда в области левого желудочка и межжелудочковой перегородки", о чем тут же поставила в известность консультанта. Пр. Егоров и д-р Майоров заявили мне, что это ошибочный диагноз и они с ним не согласны, никакого инфаркта у А.А. нет, а имеется "функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни и предложили мне переписать заключение, не указывая на "инфаркт миокарда", а написать "осторожно" так, как это сделала д-р Карпай на предыдущих ЭКГ. 29/VIII у А.А. повторился (после вставания с постели) сердечный припадок и я вторично была вызвана из Москвы, но по распоряжению акад. Виноградова и пр. Егорова ЭКГ 29/VIII в день сердечного приступа не была сделана, а назначена на 30/VIII, а мне вторично было в категорической форме предложено переделать заключение, не указывая на инфаркт миокарда, о чем я поставила в известность т. Белова A.M. Считаю, что консультанты и лечащий врач Майоров недооценивают безусловно тяжелое состояние А.А., разрешая ему подниматься с постели, гулять по парку, посещать кино, что и вызвало повторный приступ и в дальнейшем может привести к роковому исходу. Несмотря на то, что я по настоянию своего начальника переделала ЭКГ, не указав в ней "инфаркт миокарда", остаюсь при своем мнении и настаиваю на соблюдении строжайшего постельного режима для А.А. 29/VIII-48 г. Передано майору Белову А.М. 29/VIII-48 г. в собственные руки".
Итак, из письма следует вывод - вопреки заключению кардиолога с 22-летним стажем об инфаркте у Жданова три профессора и врач заставили этого кардиолога замолчать и продолжали убеждать Жданова, что тому необходимо увеличивать физические нагрузки??? Кроме того, Тимашук находит где-то фотоаппарат и снимает фотокопию кардиограммы. (Саму кардиограмму она приложила к записке). Как это понять? А понять это нужно только так. Она заботилась уже о себе. Она понимала, что при таком лечении Жданов умрет. И если вскрытие покажет, что у него был инфаркт, то все врачи (Майоров, Егоров, Виноградов) хором бы указали пальцами на нее, как на виновницу. Но такое было бы возможно только тогда, если бы она поддалась их уговорам и при расшифровке кардиограммы написала, что инфаркта нет. Роль «козла отпущения» явно не нравилась Тимашук. Теперь же, в случае смерти Жданова от инфаркта, она могла кричать, что всех предупреждала, а если бы Власик ее записку и ленты кардиограммы уничтожил, то она бы предъявила их фотокопии. Свершилось. 31 августа Жданов умер. Теперь Тимашук своей запиской поставила, как минимум, на грань увольнения Егорова, Виноградова и самого Власика. Патологоанатомическое вскрытие было проведено врачом А.Н. Федоровым. Ситуация с интерпритацией результатов вскрытия выглядит достаточно странно. Странно уже то, что для вскрытия было бы разумнее всего перевезти тело Жданова в Москву, в специализированную секционную, но вместо этого патологоанатом Федоров приезжает в санаторий на Валдай и делает это вскрытие в полутемной ванной комнате. По заведенным в то время правилам при вскрытии тела члена Политбюро обязан быть и представитель Политбюро, которому патологоанатом был обязан объяснить причины смерти. Таким представителем на Валдай вылетел секретарь ЦК А.А. Кузнецов. Мало того, хотя их никто не звал, но вместе с Кузнецовым на вскрытии присутствовали Вознесенский и Попков. Представляет интерес, что эта троица через два года была расстреляна за измену Родине, в 1950 г. по так называемому "ленинградскому делу". Вот эти «честные партийцы» и засвидетельствовали маловнятные находки Федорова – «… описание обнаруженных на сердце Жданова свежих и застарелых рубцов, свидетельствовавших о нескольких перенесенных им инфарктах, содержало массу неопределенных и туманных формулировок ("некротические очажки", "фокусы некроза", "очаги миомаляции" и т.п.), имеющих цель скрыть эти инфаркты». 31 августа в Москве состоялся консилиум, в котором участвовали профессора В.Н. Виноградов, В.Ф. Зеленин, А.М. Марков, В.Е. Незлин, Я.Г. Этингер и П.И. Егоров. Ознакомившись с соответствующей клинической и патологоанатомической документацией, а также с анатомическим препаратом сердца покойного, доставленным с Валдая на самолете, они, оставаясь верными принципам корпоративной солидарности, подтвердили правильность официального диагноза . Сталину доложили, что Жданов умер не от инфаркта, а от "паралича болезненно измененного сердца при явлении острого отека легких" ? Впоследствии, академик В.Н. Виноградов, уже после смерти Сталина, писал в записке для Берии - "Все же необходимо признать, что у А.А. Жданова имелся инфаркт , и отрицание его мною, профессорами Василенко, Егоровым, докторами Майоровым и Карпай было с нашей стороны ошибкой". Анализ кардиограмм, проведенный профессором В.Е. Незлиным повторно, подтвердили диагноз Тимашук . Но это было потом. К тому же неизвестно, каким «способом» Берия добился этих показаний. Кроме того, В.Н. Виноградов был экспертом, доверенным лицом судебных органов. Он давал заключения судам, какой врач преступник, а какой – нет. Еще в 1938 г. он был членом экспертной комиссии врачей, по заключению которой суд приговорил к расстрелу профессоров Левина и Казакова, а учителю Виноградова, профессору Плетневу, дал 25 лет лишения свободы. Но вернемся к теме. Если инфаркт все-таки был то можно констатировать, как минимум, медицинскую ошибку, приведшую Жданова к смерти. Тогда, по логике, отсутствие в посмертном заключении комиссии истинной причины летального исхода приходятся объяснять, по крайней мере, желанием скрыть эту ошибку, так сказать, корпоративно защитить честь врачебных... нет, не халатов, а мундиров медицинских чиновников. Но есть еще и несогласная Тимашук. С ней-то как быть? Письмо Лидии Феодосьевны попало-таки к адресату. Более того, 4 сентября начальник Лечсанупра Егоров вызвал автора письма и в присутствии главврача Кремлевской больницы В.Я. Брайцева отчитал - "Что я вам сделал плохого? На каком основании вы пишете на меня документы? Я коммунист, и мне доверяют партия и правительство и министр здравоохранения, а потому ваш документ мне возвратили. Мне верят, а вот вы, какая-то Тимашук, не верите мне и высокопоставленным консультантам с мировым именем. Идите и подумайте". Еще через два дня Егоров созвал совещание, где присутствовали Виноградов, Василенко, Майоров, патологоанатом Федоров и Тимашук. Цель - сделать окончательные выводы о причине смерти Жданова и (внимание!), - «…научить, как надо вести себя в подобных случаях» . То есть начальник Лечсанупра имел в виду, что возможные и впредь медицинские ошибки? Да-а, хороша перспектива для пациентов «кремлевки»... Тут же Егоров поведал присутствующим о «жалобе» Тимашук, назвав ее «чужим, опасным человеком». На следующий день она узнала, что ее изгоняют из больницы, то есть, переводят в филиал поликлиники. Вот в этом-то и была большая ошибка медицинских чиновников. Загнанный в угол человек готов на все. Униженное самолюбие искало выхода. Возмущенная Тимашук пишет обо всех событиях, начиная с 28 августа, секретарю ЦК А.А. Кузнецову. СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. А. А. КУЗНЕЦОВУ 28/VIII с/г по распоряжению начальника Лечебно-Санитарного Управления Кремля, я была вызвана и доставлена на самолете к больному А.А. Жданову для снятия электрокардиограммы (ЭКГ) в 3 ч. В 12 час. этого же дня мною была сделана ЭКГ, которая сигнализировала о том, что А.А. Жданов перенес инфаркт миокарда, о чем я немедленно доложила консультантам академику В.Н. Виноградову, проф. Егорову П.И., проф. Василенко В.X. и д-ру Майорову Г.И. Проф. Егоров и д-р Майоров заявили, что у больного никакого инфаркта нет, а имеются функциональные расстройства сердечной деятельности на почве склероза и гипертонической болезни и категорически предложили мне в анализе электрокардиограммы не указывать на инфаркт миокарда, т.е. так, как это сделала д-р Карпай на предыдущих электрокардиограммах. Зная прежние электрокардиограммы тов. Жданова А.А. до 1947 г., на которых были указания на небольшие изменения миокарда, последняя ЭКГ меня крайне взволновала, опасение о здоровье тов. Жданова усугубилось еще и тем, что для него не был создан особо строгий постельный режим, который необходим для больного, перенесшего инфаркт миокарда, ему продолжали делать общий массаж, разрешали прогулки по парку, просмотр кинокартин и пр. 29/VIII, после вставания с постели у больного Жданова А.А. повторился тяжелый сердечный приступ болей, и я вторично была вызвана из Москвы в Валдай. Электрокардиограмму в этот день делать не разрешили, но проф. Егоров П.Ив. в категорической форме предложил переписать мое заключение от 28/VIII и не указывать в нем на инфаркт миокарда, между тем ЭКГ явно указывала на органические изменения в миокарде, главным образом, на передней стенке левого желудочка и межжелудочковой перегородки сердца на почве свежего инфаркта миокарда. Показания ЭКГ явно не совпадали с диагнозом "функционального расстройства". Это поставило меня в весьма тяжелое положение. Я тогда приняла решение передать свое заключение в письменной форме Н.С. Власик через майора Белова А.М. – прикрепленного к А.А. Жданову – его личная охрана. Игнорируя объективные данные ЭКГ от 28/VIII и ранее сделанные еще в июле с/г в динамике, больному было разрешено вставать с постели, постепенно усиливая физические движения, что было записано в истории болезни. 29/VIII больной встал и пошел в уборную, где у него вновь повторился тяжелый приступ сердечной недостаточности с последующим острым отеком легких, резким расширением сердца и привело больного к преждевременной смерти. Результаты вскрытия, данные консультации по ЭКГ профессора Незлина В.Е. и др., полностью совпали с выводами моей электрокардиограммы от 28/VIII-48 г. о наличии инфаркта миокарда. 4/IX-1948 г. начальник ЛечСанупра Кремля проф. Егоров П.И. вызвал меня к себе в кабинет и в присутствии глав. врача больницы В.Я. Брайцева заявил: "Что я Вам сделал плохого? На каком основании Вы пишете на меня документы. Я коммунист, и мне доверяют партия и правительство и министр здравоохранения, а потому Ваш документ мне возвратили. Это потому, что мне верят, а вот Вы, какая-то Тимашук, не верите мне и всем высокопоставленным консультантам с мировым именем и пишете на нас жалобы. Мы с Вами работать не можем, Вы не наш человек! Вы опасны не только для лечащих врачей и консультантов, но и для больного, в семье которого произвели переполох. Сделайте из всего сказанного оргвыводы. Я Вас отпускаю домой, идите и подумайте!" Я категорически заявляю, что ни с кем из семьи тов. А.А. Жданова я не говорила ни слова о ходе лечения его. 6/IХ-48 г. начальник ЛечСанупра Кремля созвал совещание в составе академ. Виноградова В.Н., проф. Василенко В.X., д-ра Майорова Г.И., патологоанатома Федорова и меня. На этом совещании Егоров заявил присутствующим о том, что собрал всех для того, чтобы сделать окончательные выводы о причине смерти А.А. Жданова и научить, как надо вести себя в подобных случаях. На этом совещании пр. Егоров еще раз упомянул о моей "жалобе" на всех здесь присутствующих и открыл дискуссию по поводу расхождения диагнозов, стараясь всячески дискредитировать меня как врача, нанося мне оскорбления, называя меня "чужим опасным человеком". В результате вышеизложенного, 7/Х-48 г. меня вызвали в отдел кадров ЛечСанупра Кремля и предупредили о том, что приказом начальника ЛечСанупра с 8/Х с/г я перевожусь на работу в филиал поликлиники. Выводы: 1) Диагноз болезни А.А. Жданова при жизни был поставлен неправильно, т. к. еще на ЭКГ от 28/VIII-48 г. были указания на инфаркт миокарда. 2) Этот диагноз подтвердился данными патолого-анатомического вскрытия (д-р Федоров). 3) Весьма странно, что начальник ЛечСанупра Кремля пр. Егоров настаивал на том, чтобы я в своем заключении не записала ясный для меня диагноз инфаркта миокарда. 4) Лечение и режим больному А.А. Жданову проводились неправильно, т. к. заболевание инфаркта миокарда требует строгого постельного режима в течение нескольких месяцев (фактически больному разрешалось вставать с постели и проч. физические нагрузки). 5) Грубо, неправильно, без всякого законного основания профессор Егоров 8/IХ-с/г убрал меня из Кремлевской больницы в филиал поликлиники якобы для усиления там работы. 7/IХ-48 г. Зав. кабинетом электрокардиографии Кремлевской больницы врач Л. Тимашук".
Но секретарь ЦК Кузнецов в смерти Жданова не стал разбираться, а на письмо Тимашук он просто промолчал. Она звонит его помощникам. Те обнадеживают - письмо получено, Вас вызовут. Не вызвали. Через четыре месяца, 7 января 1949 года, Лидия Феодосьевна отправила Кузнецову просьбу принять ее – опять безответно. И она перестала куда-либо обращаться, как бы забыв о печальном расхождении диагнозов и личных неприятностях. Но не забыли о ней! Материалы ждали своего часа. Прошло три года. Вдруг в августе 1952 года Лидию Феодосьевну пригласили в МГБ к следователю по особо важным делам, который попросил изложить все, что ей известно о лечении и смерти А.А. Жданова. Деморализованная Тимашук повторила все, о чем четыре года назад писала. Позже новый вызов в МГБ – к другому следователю, тот же вопрос и, естественно, тот же ответ. Она не понимала, зачем теперь это нужно. А 13 января – сообщение об аресте врачей. Еще через неделю – вызов в Кремль к Г.М. Маленкову. Секретарь ЦК партии благодарил ее за то, что в свое время (!) она проявила большое мужество, выступив против медиков-светил, и что тем самым "помогла правительству разоблачить врагов народа – "врачей-убийц" . Тут же Маленков сообщил, что ее награждают орденом Ленина. Тимашук пыталась возразить, что как врач ничего особенного не сделала... Но она уже была назначена этакой медицинской Жанной д'Арк, она уже была назначена героем. Важная подробность - говорили только о медиках, лечивших Жданова (Егоров, Виноградов, Майоров, Василенко уже сидели в тюрьме). Но по «делу врачей» уже были арестованы немало других, с которыми Тимашук и знакома-то не была, – М.С. Вовси, Я.Г. Этингер, Б.Б. Коган, М.Б. Коган, А.М. Гринштейн и др... Поверила ли она в заговор? Документы не позволяют достоверно судить об этом. А почему бы ей не поверить? Ведь правду о причине смерти Жданова знала. А тут вызывают в Кремль, благодарят и награждают. В те годы люди имели привычку верить руководителям государства. Дело врачей" вызвало широкую реакцию не только в СССР, но и за границей. Альберт Эйнштейн направил министру иностранных дел СССР телеграмму с возмущением. В США, в Центре психологической стратегии, который возглавляли заместители госсекретаря и министра обороны, а также директор ЦРУ, «дело врачей» сразу расценили, как – «… свидетельство неблагополучия в Кремле». Сорок девять видных американских деятелей во главе с Элеонорой Рузвельт призвали президента Д. Эйзенхауэра выразить свое отношение к происходящему в СССР. Американский президент выступил с заявлением, что никаких связей, обвиняемые в шпионаже в пользу США, с американской разведкой не имели. С аналогичными заявлениями выступили У. Черчилль и другие государственные деятели. Они требовали международного медицинского расследования «дела врачей». В английских газетах появились сообщения о намерении присвоить Я.Г. Этингеру (никто еще не знал о его гибели) звания Почетного члена Королевского общества. Особую обеспокоенность положением в СССР выразило правительство Израиля. В первую очередь это было связано с тем, что вся кампания шла под лозунгом борьбы с международным сионизмом, которая совпала с разрывом советско-израильских дипломатических отношений, произошедшим после того как 9 февраля 1953 г. в Тель-Авиве на территорию миссии СССР была брошена бомба, взрывом которой ранило троих советских граждан, в том числе жену советского посланника П.И. Ершова. Небезынтересен факт ареста органами МГБ в Москве 10 февраля 1953 года, т.е. на следующий день после разрыва дипломатических отношений, Марии Евзоровны Вейцман. Эта обремененная болезнями и прожитыми годами женщина (в тот год ей исполнялось шестьдесят), работала скромным врачом Госстраха в Коминтерновском районе Москвы, и, сама по себе, очевидно, не представляла особого интереса для Лубянки. Но на ее несчастье она была сестрой первого президента Израиля - Хаима Вейцмана. За то, что арест был не случайным стечением обстоятельств, говорят факты. Активная «разработка» органами ГБ сестры президента Израиля началась еще в июне 1948 года, когда тогдашний министр госбезопасности В.С. Абакумов поставил в известность Сталина, В.М. Молотова, А.А. Жданова и А.А. Кузнецова, что Мария Вейцман в свое время, очень лестно отзываясь о Л.Д. Троцком и К.Б. Радеке, заявляла, что – «…умнее их в СССР нет людей». В те годы этого было достаточным, чтобы попасть под чекистское наблюдение. По агентурным донесениям - «…были установлены частые посещения ее квартиры евреями, приносившими ей поздравления в связи с назначением ее брата временным президентом Израиля». О высокой степени важности «дела» Марии Вейцман свидетельствовало то, что его вело, недавно образованное ГРУ. Уже после смерти Сталина, 20 марта 1953 года Марию Вейцман заставили признать, что – «…в своей озлобленности на советскую власть и ее вождей она дошла до того, что злорадствовала по поводу смерти Жданова… и высказывала пожелания смерти Сталина». Правда, вскоре «дело» закрыли и 12 августа того же года узницу выпустили на свободу, амнистировав по указу президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года. По некоторым данным, М. Вейцман в 1956 году эмигрировала в Израиль, где до конца жизни ни с кем, и, ни при каких обстоятельствах не делилась воспоминаниями о пребывании на Лубянке. В годы горбачевской перестройки в соответствии с заключением Генеральной прокуратуры СССР от 14 марта 1989 года она была реабилитирована на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов». Протесты против сталинского произвола 1953 года звучали и в Западной Европе. Выдающийся ученый и общественный деятель Жолио-Кюри требовал международного расследования «дела врачей» и предупредил о своем выходе из компартии Франции. Крупнейшие медики приступили к организации международного комитета для расследования обвинений, предъявленных советским врачам и предлагали выдвинуть Я.Г. Этингера на Нобелевскую премию за оригинальные работы в области кардиологии. Но не они спасли от казни оставшихся в живых после истязаний людей. Их спасла смерть Сталина, одного из самых страшных злодеев в мировой истории. Он умер 5 марта 1953 года, и хотя процесс по инерции еще продолжался, но 31 марта Берия утвердил постановление о прекращении дела и освобождении всех подследственных. События развивались стремительно. Уже 3 апреля Президиум ЦК КПСС принял постановление о полной реабилитации обвиняемых, а 4 апреля 1953 года в шесть часов утра по радио прозвучало правительственное сообщение о том, что «дело врачей» было сфабриковано. По горькой иронии, врачей миловали те, кто еще совсем недавно считал нужным их казнить. Постановление подписали - Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Первухин, Маленков, Хрущев. Особенно усердствовал Берия, который после смерти Сталина сразу же попытался набрать очки в глазах советской и международной общественности. Даже сообщение о прекращении дела было опубликовано не от имени Президиума ЦК КПСС, а от имени Министерства внутренних дел, которое к тому времени возглавил Берия. Он стремился к тому, чтобы люди уверовали в его освободительскую миссию. СООБЩЕНИЕ МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
Министерство внутренних дел СССР произвело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и террористических действиях в отношении активных деятелей Советского государства. В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу профессор Вовси М.С., профессор Виноградов В.Н., профессор Коган М.Б., профессор Коган Б.Б., профессор Егоров П.И., профессор Фельдман А.И., профессор Этингер Я.Г., профессор Василенко В. Х., профессор Гринштейн А.М., профессор Зеленин В.Ф., профессор Преображенский Б.С., профессор Попова Н.А., профессор Закусов В.В., профессор Шерешевский Н.А., врач Майоров Г.И. были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неправильно, без каких-либо законных оснований. Проверка показала, что обвинения, выдвинутые против перечисленных лиц, являются ложными, а документальные данные, на которые опирались работники следствия, несостоятельными. Установлено, что показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены работниками следственной части бывшего Министерства государственной безопасности путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия. На основании заключения следственной комиссии, специально выделенной Министерством внутренних дел СССР для проверки этого дела, арестованные Вовси М.С., Виноградов В.Н., Коган Б.Б., Егоров П.И., Фельдман А.И., Василенко В.Х., Гринштейн А.М., Зеленин В.Ф., Преображенский Б.С., Попова Н.А., Закусов В.В., Шерешевский Н.А., Майоров Г.И. и другие, привлеченные по этому делу, полностью реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительской, террористической и шпионской деятельности и в соответствии со ст. 4 и 5 Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР из-под стражи освобождены. Лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности. Это сообщение опубликовала все та же газета "Правда". А в самом конце страницы того же номера газеты, очень скромненько (куда девался грозный пафос приведенной выше статьи?) под несколькими обычными материалами, вроде «Рабочие повышают свой образовательный уровень», «Правда», как бы, между прочим, обмолвилась рубрикой: В ПРЕЗИДИУМЕ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СОЮЗА ССР:
Президиум Верховного Совета СССР постановил отменить Указ от 20 января 1953 года о награждении орденом Ленина врача Тимашук Л.Ф., как неправильный, в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами. Как всегда история повторяется. Как всегда незавидна судьба врача, обвиненного во «всех тяжких» и чудом избежавшего гибели. На этот раз пронесло, потерпевшие из-под стражи освобождены. И всё!!! О возмещении физического и морального ущерба тогда и речи быть не могло. Равно, как не могло быть речи, и о нескольких скупых словах сочувствия и извинения. Власть всегда права. Унесли ноги – и радуйтесь, еще и по гроб жизни кланяйтесь в ножки режиму. За то, что отнюдь не из чувства справедливости, а по воле власть предержащих и только им ведомым соображениям придворной интриги чудом оказались вы на свободе, а не разделили участь бедолаг – миллионов расстрелянных и сгноенных в лагерях и тюрьмах (В. Нетроцкий, 2001). Как всегда… судьба врача оказалась зависима от установок партийно-политического руководства страны, от отношения к нему "сильных мира сего". Еще один документ достойно венчает «дело врачей». В ВЕРХОВНОМ СУДЕ СССР
"2 – 7 июля 1954 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела в судебном заседании дело по обвинению Рюмина М.Д. в преступлении, предусмотренном статьей 58-7 Уголовного Кодекса РСФСР. Судебным следствием установлено, что Рюмин в период его работы в должности старшего следователя, а затем и начальником следственной части по особо важным делам бывшего Министерства государственной безопасности СССР, действуя, как скрытый враг советского государства, в карьеристских и авантюристических целях стал на путь фальсификации следственных материалов, на основании которых были созданы провокационные дела и произведены необоснованные аресты ряда советских граждан, в том числе видных деятелей медицины. Как показали в суде свидетели, Рюмин, применяя запрещенные советским законом приемы следствия, принуждал арестованных оговаривать себя и других лиц в совершении тягчайших государственных преступлений – измене Родине, вредительстве, шпионаже и др. Последующим расследованием установлено, что эти обвинения не имели под собой никакой почвы, и привлеченные по этим делам лица полностью реабилитированы. Учитывая особую опасность вредительской деятельности Рюмина и тяжесть последствий совершенных им преступлений, Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила Рюмина к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведен в исполнение". Итак, «стрелочником» был назначен следователь Рюмин. Его поспешно судили и расстреляли. Совсем, как в известной песне Александра Галича – «... бьют по роже палачи палачей ». В театре абсурда начиналось новое представление. Все вокруг понимали, что на протяжении десятилетий МВД (ЧК, ОГПУ) всегда использовали точно такие же методы выбивания абсурдных обвинений, как и МГБ. Всем было ясно, что соорудить «дело врачей» без ведома и одобрения высших партийных органов во главе с верховным «паханом» было невозможно. И все-таки, в кои-то веки! – козлом отпущения оказалась команда «мясников» министра Абакумова и его «коварного сослуживца» Рюмина, подсидевшего на этом деле своего шефа. Жизнь постепенно налаживалась. «Дело врачей» закрыли. Развенчанная Тимашук сдавала в Кремле «ошибочный» орден. Ее успокоили, что – «… считают, де, по-прежнему честным врачом, и отмена награды не отразится на службе – заведующей отделением функциональной диагностики Кремлевской больницы». Через год ей вручили орден Трудового Красного Знамени – в порядке компенсации, что ли? Читателю уже ясно, что, не ведая и не желая того, Лидия Тимашук оказалась между политическими жерновами, и, в случае отказа от сотрудничества с властями – не миновать бы и ей расправы, как опасному свидетелю, допущенного к «первичной документации» технологии организации процесса. Возразив своему руководству по сути, т.е. сделав то, что, в общем-то, и обязан был сделать врач, она лишь на миг испытала утешение правотой. Написав письмо руководству страны - она была «назначена героем». Но очень быстро превратилась в «зловещую клеветницу» (а клевета ведь тоже уголовное преступление). Теперь, после развала «дела», она была назначена властями «козлом отпущения». Права оказалась старая «каторжанская» истина – «Не верь. Не бойся. Не проси» … Громче всех о Тимашук прокричал Хрущев в знаменитом докладе XX съезду «О культе личности и его последствиях» - «Следует также напомнить о «деле врачей-вредителей». Собственно, никакого «дела» не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть под влиянием кого-нибудь или по указанию (ведь она была негласным сотрудником органов госбезопасности), написала Сталину письмо, в котором заявляла, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения». Вот прочтите отрывок из письма Тимашук министру здравоохранения СССР, написанного сразу после упомянутого съезда 31.01.1956 года». "...Майор Белов предложил мое заявление с ЭКГ передать не в ЦК ВКП(б), а по линии его начальства – Н.С. Власик. Я не возражала, но просила это сделать побыстрее, т.к. состояние больного ухудшалось, а режим и лечение не соответствовали его заболеванию (больному разрешалось вставать в уборную, гулять по парку и ежедневно делали общий массаж — массажистка Туркина В.Д.). 30/VIII-48 г. больной Жданов А.А. скончался. Результаты патологоанатомического вскрытия подтвердили диагноз инфаркта миокарда, поставленного мною при жизни больного (вскрытие производилось на даче в Валдае патологоанатомом Федоровым). 7/IX-1948 г. я написала письмо в ЦК ВКП(б) на имя секретаря Кузнецова А.А., в котором изложила свое мнение о неправильном диагнозе и лечении больного Жданова (копию письма прилагаю). Я не получила ответа на письмо, и 7 января 1949 г. вторично послала в ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову письмо с просьбой принять меня по делу покойного Жданова, но и на это письмо ответа не получила, с тех пор я больше никуда не обращалась по этому вопросу. Спустя четыре с лишним года, в конце 1952 г., меня вызвали в МГБ к следователю по особо важным делам, который предложил мне написать все то, что я знаю о лечении и смерти Жданова А.А. Я изложила то, что мною уже было написано в 1948 г. в ЦК ВКП(б) т. Кузнецову А.А. После этого меня еще вызывали в МГБ по тому же вопросу. 20/01-1953 г. меня вызвали в Кремль к Г.М. Маленкову, который сообщил мне о том, что он от имени Совета Министров СССР и И.В. Сталина передает благодарность за помощь Правительству в разоблачении врачей – врагов народа и за это Правительство награждает меня орденом Ленина. В беседе с Г.М. Маленковым речь шла только о врачах, лечивших Жданова. Я ответила, что ничего особенного не сделала для того, чтобы получить столь высокую награду, и на моем месте любой советский врач поступил бы так же. В Кремлевской больнице я проработала 28 лет без единого упрека, о чем свидетельствует награждение меня в 1950 г. орденом "Знак Почета" и в 1954 г. орденом "Трудового Красного Знамени". Лидия Тимашук стала этаким всемирным пугалом. Она вынуждена была защищаться – написала письма секретарю Президиума Верховного Совета СССР Н.М. Пегову, министру здравоохранения СССР М.Д. Ковригиной и, наконец, самому Н.С. Хрущеву. Излагая факты, слала кардиограммы, доказывала, что ни на кого не клеветала, что письмо, ставшее затем злополучным, писала, еще, когда Жданов был жив, что надеялась спасти больного. Хрущева она умоляла: примите меня, выслушайте, как же жить с позорным клеймом? Не ответил никто. Правда, однажды Лидию Феодосьевну все же пригласили в ЦК. Инструктор вежливым, бесстрастным голосом втолковывал ей, непонятливой – «…этот вопрос сейчас поднимать не время». А на работе показывали пальцами - вот она, Тимашук, да-да, та самая. Начальство заявляло, что врачи, побывавшие в тюрьме, отказываются с ней работать, но кого интересует судьба «винтика». Последнюю попытку оправдаться Лидия Феодосьевна сделала в 1966 году, уже на пенсии. Письмо адресовала президиуму XXIII съезда КПСС, который проводили уже после того, как самого Хрущева вчеращняя «стая товарищей» выгнали на пенсию с клеймом «волюнтарист» – « ...Руководство 4-го Глав. Управления во главе с проф. A.М. Марковым в апреле 1964 г. заявило мне, что я не могу больше оставаться в должности зав. отделением функциональной диагностики (несмотря на то, что руководимое мною отделение носит звание "Бригады коммунистического труда"), потому что в 4-ом Управлении работают профессора, пострадавшие, и создали мне такие условия, что я вынуждена была уйти на пенсию. После ухода на пенсию я потеряла возможность получить квартиру, мне отказано в характеристике для получения персональной пенсии и т.п."… «Только после тяжелых моральных переживаний в течение 13 лет и бесплодных попыток добиться правды я принуждена обратиться в самый высокий орган Коммунистической партии. Мое положение в обществе весьма трагично. Прошу внести ясность и справедливость в это беспрецедентное дело». Но к кому она апеллировала? Люди, единодушно (одностайно) поддерживавшие, а потом – опять-таки единодушно – свергнувшие Хрущева, были одной с ним закваски, не снизошли к такому «пустяку», как честность «какой-то Тимашук». Жива осталась и радуйся… Больше в «инстанции» она не обращалась. В суд, по понятным причинам, тем более. Жила в Подмосковье, с коллегами почти перестала общаться. Умерла в 1983 году. Так и вошла она в историю в образе «…маленькой и случайной жертвы большой и непрекращающейся драки за власть» . СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
О.Е. Бобров,
|
|||||||
